к детскому городку” [11]). “Он пригласил меня танцевать. Вел легко, уверенно сыпал бесконечными вопросами: «Как вас зовут? Откуда вы? Учитесь или работаете? Часто ли бываете на вечерах в училище? Нравится ли это танго?..» Если откровенно, то первое впечатление от знакомства с Юрой складывалось как-то не в его пользу. Невысокий, худощавый. Голова большая, короткий ежик волос, торчащие уши. Говорит быстро, после каждой фразы как-то двигает припухшими губами, будто припечатывает слова. Сказать о нем подвижен – значит ничего не сказать. Кажется, будто он одновременно находится в разных местах” [13].
Существует, кстати, и менее каноническая версия той же сцены.
“…Девушка с сомнением посмотрела на очень уж невидного кавалера.
– Позвольте представиться, – курсант «Лысенький», рост метр пятьдесят шесть. Впрочем, через год, даю вам слово, будет метр пятьдесят семь, а может, даже метр пятьдесят восемь.
– Откуда же вы уверены, что подрастете? – рассмеялась девушка.
– Разве я говорил, что подрасту? – с веселым удивлением глядел на нее Гагарин. – Волосы за год отрастут на сантиметр, а то и на два. Вот и выйдет метр пятьдесят восемь!
Девушка снова засмеялась и приглашение приняла” [10].
Как бы то ни было:
“Потом был другой танец, третий…
В десять часов музыка смолкла. Он проводил меня до выхода (выходить за проходную училища им тогда не разрешали) и, словно мы уже обо всем договорились, сказал:
– Итак, до следующего воскресенья. Пойдем на лыжах” [13].
Но вместо лыж они пошли в кино, а на пресловутом “третьем свидании” – в гости.
В доме 35 по улице Чичерина в Оренбурге сейчас находится охраняемый государством памятник истории и культуры – Мемориальный музей-квартира Юрия и Валентины Гагариных, хотя на самом деле это квартира семьи Горячевых, а Гагарин прожил здесь после свадьбы всего лишь неделю[18].
Сам Гагарин называет в мемуарах две комнаты в коммуналке на шесть семей на втором этаже бывшего купеческого особняка “просторной жактовской квартирой”, то есть квартирой, входящей в жилищно-арендное кооперативное товарищество. Здесь демонстрируются книжка с “записью акта о браке”, с подчеркнутым “в браке не состояли”, чайный свадебный сервиз, вышитые В. И. Горячевой салфетки, лыжный костюм, туфли, охотничьи и рыболовные принадлежности, пикейное покрывало, кружка, из которой Гагарин пил кумыс, и деревянные лыжи – на которых они не пошли в тот раз, однако все-таки пошли в другой.
Именно здесь… Впрочем нет, мы должны воспроизвести еще один характерный армейский анекдот оренбургского периода:
“Гагарин, без пяти минут молодожен, спрашивает однокурсников:
– Братцы, два вопроса на засыпку! Вопрос первый: может ли сестра стать женой?
– Да ты что! Это ж кровосмесительство, уголовно наказуемое! – возмущается самый морально стойкий – Захаров.
– Молодец, курсант Захаров! Отличный ответ! – хвалит товарища Гагарин. – Теперь вопрос второй: может ли жена стать сестрой?
Этот вопрос ставит всех в тупик.
– Чепуха какая-то, а не вопрос, – высказал общую точку зрения Захаров.
– Ты меня разочаровал, курсант Захаров, – сокрушенно вздохнул Гагарин. – Даю правильный ответ: жена сестрой стать может. Доказываю: моя будущая жена учится в медицинском училище и по окончании – кем станет? Совершенно правильно: сестрой. И не просто сестрой, а сестрой медицинской.
– Ишь, куда вывернул! – решил взять реванш Захаров. – Но если так, тогда ведь и сестра стать женой может!
Гагарин задумчиво посмотрел на Захарова.
– И станет, – сказал он. – Только не твоей, курсант, не твоей!” [10].
…Так вот, именно здесь, на Чичерина, они и гуляли свадьбу.
В конце октября Гагарин, научившийся летать на Як-18 и МиГ-15Бис, имеющий налет 116 часов 41 минуту, в том числе 586 посадок [17], окончил училище по первому разряду. Две недели, пока аттестации рассматривались в Москве, в Министерстве обороны, курсанты “пребывали в так называемом «голубом карантине»”, то есть “в нетерпеливом ожидании офицерских званий” [1]. Именно в этом лимбе Гагарин узнает об успешном запуске спутника с собакой Лайкой (если можно считать успешным полет живого существа в один конец).
Наконец 5 ноября ему присваивают звание “лейтенант”, вручают диплом, значок “Военный летчик 3-го класса” и часы “Штурманские” (которые производились специально для выпускников Оренбургского училища [26]; именно они, что любопытно, были на Гагарине 12 апреля 1961 года). На свадьбу он явится в парадной офицерской форме: синяя фуражка с голубым околышем, синий же двубортный мундир с галунными погонами; черные ботинки, шитый золотом пояс [30].
Иван Степанович, отец Валентины, был поваром в санатории “Красная Поляна” (по версии Гагарина [1]; по другой – в ресторане “Астория” [16]), так что, надо думать, в списке праздничных блюд значились вовсе не только беляши. Известно, что Гагарины – Горячевы пригласили на свадьбу слепого баяниста – и он сыграл им “Вальс цветов”, “Березку”, “Амурские волны”, а также польку, танго и популярные в те время песни – “Подмосковные вечера”, “Катюша”, “Огонек”, “Земля целинников” [3]. По радио передавали выступление Хрущева на юбилейной сессии Верховного Совета СССР. Узнавшая “близкий и родной голос” Валентина простодушно пошутила: “Вот и побывал у нас на свадьбе Никита Сергеевич” [1].
В какой-то момент погас свет – вылетели пробки, и молодые, словно персонажи кинофильма, режиссер которого не имеет понятия, что ему делать с постельными сценами, остались в темноте.
Что, пожалуй, и к лучшему; дальнейшее обсуждение гагаринского брака невозможно; ограничимся лишь упоминанием о том, что литературные негры Борзенко и Денисов, на протяжении многих лет шлифовавшие вместе с Гагариным свой вечнозеленый бестселлер “Дорога в космос”, вспомнили, что незадолго до своей гибели Гагарин специально позвонил им и попросил вставить в книгу, в ту главу, где говорилось о его жене Валентине Ивановне, шикарную фразу: “Моя любовь, как перстень, не имеет конца”[19] [19]; история, которая в немецко-русских словарях могла бы, пожалуй, иллюстрировать непростое немецкое существительное Drachenfutter: подарки, которые делает виноватый муж, с тем чтобы вернуть расположение жены – буквально “корм для дракона”.
Почему Гагарин не зажился на жениной квартире? У новобрачного, закончившего училище по первому разряду, было достаточно причин остаться в Оренбурге – ему предлагали работать инструктором, предоставляли квартиру, его молодая жена продолжала учебу и не могла уехать. Однако все равно он отказывается от самого очевидного жизненного сценария – и уезжает служить в Заполярье.
Впрочем, сначала Юрий Алексеевич и Валентина Ивановна наносят блиц-визит в Гжатск – чтобы, по просьбе не терпевшего ущемления его отцовских прав на сына Алексея Ивановича, продублировать свадьбу.
“Ноябрь 1957. Купейный вагон скорого поезда Чкалов – Москва. Молодой летчик в новеньком, с иголочки, мундире военного летчика, свесив голову с верхней полки, заводит разговор с попутчиком, расположившимся внизу:
– Обратите внимание на симпатичную гражданку напротив. По странному совпадению мы с ней изменили свое гражданское состояние в один и тот же день, в одном и том же загсе, и нам выдали свидетельство с одним и тем же номером…” – судя по очередному анекдоту от А. Дихтяря [10], настроение у молодых было неплохое; да и с какой стати было им печалиться? В Гжатске к их приему готовились, и вторая свадьба удалась не хуже первой. Сестра “Зоя приурочила к этому событию угощение: забила